Все больше сторонников навального превращаются в противников навального. Великий Сталин? Или Джугашвили? А

— принципиально новые препараты, нацеленные на восстановление естественного иммунитета к опухоли. Блокируя рецептор PD-1 или его лиганд PD-L1, препараты делают опухоль «видимой» для иммунитета и обезоруживают ее.

«Многие опухоли на своей поверхности экспрессируют лиганд PD-L1, который взаимодействует с рецептором PD-1 на Т-лимфоцитах, — пояснил «Газете.Ru» , вице-президент по разработкам и исследованиям компании BIOCAD. — Таким способом опухоль становится, по сути дела, «невидимой» для иммунитета, она выживает и, метастазируя, распространяется по организму».

Ингибиторы PD-1 и PD-L1 разрывают патологическое взаимодействие — иммунитет начинает бороться с опухолью так же, как с вирусом. Препараты отмеченных групп уже более чем в 10 случаях получили от FDA статус «прорывных». Они же изменили тактику лечения и международные руководства, например, по меланоме, опухолям почки и мочевого пузыря. А всего несколько недель назад FDA одобрило применение авелумаба, относящегося к ингибиторам PD-L1, для лечения чрезвычайно злокачественной опухоли — карциномы из клеток Меркеля.

Стоит отметить, что во всех приведенных примерах ингибиторы PD-1 и PD-L1 — прорывные без прикрас. До настоящего момента для карциномы из клеток Меркеля вообще не существовало каких-то нехирургических методов лечения. А в регистрационных клинических исследованиях по опухолям почки, меланомы и мочевого пузыря принимали участие безнадежные пациенты, получившие все возможное лечение, выработавшие резистентность ко всем доступным лекарствам.

Но даже в такой когорте был эффект и даже регрессия заболевания.

Впрочем, настоящей клинической практики этот прорыв все еще не коснулся. Как и любое новое лечение, ингибиторы PD-1 и PD-L1 чрезвычайно дороги. Годовая стоимость применения любого из них с легкостью превосходит $100 тыс . Именно по этой причине современная терапия пока что мало доступна даже для людей, не говоря уже о тасманийских дьяволах (Sarcophilus harrisii), которым, как оказалось, она помогает избавиться от дьявольски заразного рака.

Системы здравоохранения большинства стран оплачивать столь дорогое лечение не готовы. Сами пациенты и страховые компании тоже. И тем не менее направление фарминдустрии признано более чем перспективным.

По данным Research and Markets, в 2016 году рынок ингибиторов PD-1 и PD-L1 составил почти $5 млрд. А среднегодовой рост составит 23,4% в период 2017-2025 годов. В докладе обозначены ключевые игроки рынка: Merck & Co., Inc., Bristol-Myers Squibb Company, AstraZeneca plc, F. Hoffmann-La Roche AG, Novartis AG, Regeneron Pharmaceuticals, Inc., Ono Pharmaceutical Co., Ltd., and Merck KGaA.

Компании стараются стать ближе к мировым научным центрам. Та же AstraZeneca переместила свою штаб-квартиру в Кембридж, где недавно завершила строительство огромного исследовательского центра. Его запуск намечен на 2018 год, всего в Кембридже уже работают 2 тыс. исследователей компании. «Лучший способ ответа на современные научные вызовы — работать в открытом, прозрачном духе с лучшими мировыми учеными, поэтому Кембридж — лучшее место для нашего нового исследовательского центра», — считает Мене Пангалос, исполнительный вице-президент компании.

Какова же роль и позиция России в этом иммунобуме? Ключевые компании в нашей стране представлены. И в ноябре 2016 года Российское общество клинической онкологии (RUSSCO) подписало Меморандум о старте проекта по развитию иммуноонкологии в России при участии компаний AstraZeneca, Bristol-Myers Squibb, MSD и Roche. В заявленных направлениях сотрудничества фигурируют образовательная и научно-исследовательская деятельность, содействие увеличению доступности новых методов лечения для российских пациентов.

А российская компания BIOCAD в своих пайплайнах имеет антитело к PD-1. Антитело прошло доклинические исследования , завершается клиническое исследование I фазы.

«В 2016 году в рамках клинического исследования россияне начали получать отечественный ингибитор PD-1, — рассказал Роман Иванов. — В исследование включены в основном пациенты с меланомой IV стадии - это пациенты с многочисленными метастазами в различных органах, с ожидаемой продолжительностью жизни не более нескольких месяцев.

Однако у некоторых больных достигнуты поистине фантастичные результаты - остановка роста опухоли, а у некоторых больных - существенный регресс заболевания.

Например, у первого пациента, включенного в данное исследование, всего за пару месяцев общая опухолевая масса сократилась более чем в два раза».

И тем не менее оптимистичные заявления о — скорее пока мечты. Россия — далеко не первая: уже сейчас на стадиях клинических исследований около 50 ингибиторов PD-1 и PD-L1, самих протоколов почти 1000. Препараты, уже зарегистрированные FDA, созданы вовсе не в России.

Однако мировое сообщество смотрит вперед. Уже сейчас ученые обсуждают следующее поколение препаратов — новые ингибирующие соединения и костимулирующие антитела, которые самостоятельно или в комбинации с ингибиторами PD-1 и PD-L1 улучшат результативность иммунотерапии .

Весьма перспективной может оказаться роль математического моделирования лекарственных молекул. Компания M&S Decisions, резидент , в сотрудничестве с компанией AstraZeneca делают ставку именно на него и считают, что, прогнозируя терапевтический потенциал, удастся сэкономить время на научно-исследовательской работе, которая может занимать десятилетия.

Помимо вопросов производства и доступности, научное сообщество поднимает проблему маркеров эффективности лечения. Так, оказалось, что при раке почки, в отличие от меланомы, экспрессия PD-L1 не была связана с эффективностью лечения. То есть при раке почки присутствие самой мишени никак не говорило о том, что лекарство, нацеленное на нее, окажется эффективным. При меланоме уровень экспрессии мишени ожидаемо коррелирует с эффективностью препарата, на нее нацеленного.

Говоря о применении современных препаратов в России, необходимо поднимать и вопрос обучения врачей. На мировых профильных конгрессах (ASCO, ESMO) ученые обращают внимание: при применении иммунотерапии непонятно, как фиксировать ответ. Оказывается, что при иммуноонкологических подходах критерии прогрессии и регресса заболевания, применяемые при лучевом лечении и химиотерапии, могут запутать врача.

Например, может наблюдаться временная «вспышка» заболевания и только после — регресс.

Или, напротив, пациент может выглядеть резистентным к лечению и ответить на него отсроченно — в том числе после прекращения терапии.

Также результат может оказаться схожим с картиной полного исцеления — отменять ли в таком случае лечение или продолжать курс, стоимостью $100 тыс. в год, — ученым неясно. И в этом вопросе проблемой может стать не только финансовая токсичность лечения, но реальные клинические осложнения. Дело в том, что подавление иммунного ответа — это также здоровая необходимость, предотвращающая аутоиммунные заболевания и поддерживающая иммунотолерантность.

Поэтому «включить» противоопухолевый иммунитет на пожизненный режим нельзя — это приведет к другим не менее опасным болезням.

Обсуждается и кардиотоксичность, которая не была отмечена в клинических исследованиях, но дала о себе знать в реальной клинической практике. Другим неожиданным явлением стало практически полное обесценивание столь дорогостоящего лечения в случае, если пациент принимает антибиотики: медиана выживаемости без прогрессирования при раке почки снизилась в четыре раза при приеме антибиотиков.

Сейчас ученые многого ожидают, но одновременно предостерегают от заключений о всесильности иммунологических подходов и фантастических перспективах нового метода. А также обращают внимание на необходимость осознанного применения современной иммунотерапии.

Слишком много сложностей, препятствующих ее широкому клиническому применению. Однако и опускать руки, в том числе ссылаясь на уже имеющееся отставание, — тоже неверно. Эксперты отмечают, что ставки вхождения в эту нишу фармбизнеса слишком велики — не менее $1 млрд. Тем не менее существуют различные механизмы, позволяющие развиваться даже малым игрокам.

Помимо тех проектов, которые уже сделали Россию участником мирового иммунобума, важная роль должна быть отведена образованию врачей. Если уж не создавать новые молекулы, то быть подготовленными к их применению необходимо.

Власти Украины демонстрируют, что готовы изменить политику на донбасском направлении. Разумеется, в сторону ужесточения – вплоть до прямых аналогий с хорватской операцией «Буря». Сопутствовавшие ей этнические чистки украинских политиков и генералов, похоже, не смущают. Однако есть другие факторы, из-за которых выводить войну на новый уровень Киев пока побаивается.

Исходя из «предварительных итогов работы рабочей группы», глава Совета национальной обороны и безопасности Украины Александр Турчинов заявил, что с проведением АТО на востоке пора заканчивать – нужно «перейти к новому этапу защиты от гибридной войны».

«Необходимые 20–30 тысяч трупов – это полное разрушение структуры украинской армии, и в обозримом будущем она не восстановится»

В эту рабочую группу входят эксперты СНБО и министерства обороны, генштаба и Верховной рады, а в своей работе она опирается на несколько докладов местных исследовательских институтов и отдельных специалистов. Некий проект плана поведения Киева на фронте и вокруг него должен был представлен в парламент до конца летней сессии.

Разброс мнений широкий: от осуществления молниеносного крупномасштабного наступления с выходом к российской границе и тотальным уничтожением всего, что сопротивляется, до продолжения вялотекущей «АТО».

После недавней поездки премьера Владимира Гройсмана в Хорватию Киев открыл для себя – кровавого наступления хорватских войск на Сербскую Краину летом 1995 года.

Отдельные официальные лица продолжают демонстрировать «голубиные» настроения, публично высказываясь в пользу «политико-дипломатического пути» урегулирования конфликта. Но у «хорватского сценария» много сторонников, причем не только в среде военных.

В принципе, генеральный штаб Украины не отказывается от проведения крупномасштабной наступательной операции. Но пока «изучает вопрос». На деле это сводится к не слишком хитроумным интригам с целью увеличить и финансирование группировки на восточном фронте, и ее численность, . Когда украинскому генштабу нужно, он завышает численность ВСН, утверждая, что сейчас соотношение на фронте абсолютно равное (1:1, по их собственной терминологии), а необходимо добиться соотношения 3:1 в пользу ВСУ. Но даже тогда цена операции будет очень высокой.

При этом украинские военные аналитики постоянно ссылаются на «российскую угрозу» как важнейший военный фактор. Поскольку главной целью наступательной операции определен выход к российской границе, особое внимание уделяется тем российским воинским частям, которые расположены в непосредственной близости от нее. Столкновения с ними в Киеве очень боятся и считают, что любой инцидент на границе приведет к вмешательству непосредственно российской армии, а это признается недопустимым.

Получился замкнутый круг: выходить к границе надо, но страшно. И как вести себя в такой ситуации, пока никто в Киеве не придумал.

Оценкой рисков занимался украинский Национальный институт стратегических исследований (НИСИ), который посчитал, что военные сценарии при всех их недостатках все-таки предпочтительней, чем так называемый немецкий, то есть невоенная реинтеграция Донбасса в состав Украины. При этом НИСИ даже не оценивает саму возможность «немецкого» сценария. Скорее всего, эксперты просто вынуждены были упомянуть его, но не более того.

Безусловными плюсами победного наступления называют не только «восстановление территориальной целостности Украины», но и возможность «навязывать свои условия местной и региональной элите», а также «привлечение к ответственности виновных в государственной измене, коллаборационизме и терроризме».

Впрочем, эксперты (как военные, так и гражданские) все-таки пытаются сдержать наиболее воинственные настроения. В том числе разумными ссылками на то, что и на современной Украине имеют принципиальные отличия.

Например, Сербская Краина не имела прямого выхода к Сербии, будучи окруженным анклавом, снабжение которого, как и переброска подкреплений, было крайне затруднительно. То есть в полный рост возникает все тот же «фактор российской границы», которую занять надо, но трогать опасно.

Открытые сторонники «хорватского сценария» игнорируют многие объективные факторы. «Хорватский сценарий означал бы полный и безоговорочный вывод российских военных и наемников с Донбасса и прекращение снабжения двух армейских корпусов, воюющих в Донбассе против украинской армии. Это означало бы фактическое прекращение деятельности российско-террористических войск как целостной структуры и превращение их в Донбассе в разрозненные группки местных мародеров», – утверждает один из наиболее известных украинских деятелей, занятых «военным анализом» и информационной войной.

Генштаб в ответ на подобное психологическое давление продолжает говорить о неприемлемых потерях. Причем применительно лишь к украинской армии – о мирном населении никто даже не заикается. В ГШ утверждают, что потери ВСУ при нынешнем состоянии дел могут достигнуть нескольких десятков тысяч человек, а это будет Пиррова победа, если победа вообще будет. 20–30 тысяч трупов – это полное разрушение структуры украинской армии.

Занятно, что вывод об отказе от крупномасштабной операции из этого не следует – просто предлагается нарастить мускулы. Пока что командование украинской группировки пытается «накормить анаболиками» отдельно взятые участки фронта, искусственно создавая на них численное преимущество, но в стратегической перспективе предлагается просто задавить противника массой по всему фронту.

Противников военной операции также смущает резкий рост расходов на армию, который автоматически последует за началом наступления. Хуже того, после окончания акции потребуются гигантские финансовые вливания в разрушенный промышленный регион.

Еще одна гнетущая неизбежность – еще более резкое ухудшение отношения местного населения к власти в Киеве (это там, как ни странно, понимают) и полный разрыв каких-либо связей с Россией.

Какая именно точка зрения возобладает, спрогнозировать трудно. Идея масштабного наступления популярна в массах, но в Киеве достаточно прагматично настроенных генералов, которые понимают, что неподготовленное наступление – это путь в ад.

Но на Украине в последние годы не принято «скрещивать» в одном документе несколько принципиально разных точек зрения – остаться должен кто-то один. Тем более что у сторонников военной операции появился, помимо Турчинова, еще один влиятельный новый сторонник – премьер Гройсман, насмотревшийся на хорватов. Для общей ситуации на фронте его поездка в Загреб может стать губительной.

В то же время сторонникам «политико-дипломатического пути» оставляют широкое пространство для маневра. Они могут долго вести примирительные разговоры в Минске, пока Генштаб выбивает из Рады деньги и проводит новые волны мобилизаций, чтобы довести группировку на востоке до немыслимой цифры в 250–270 тысяч военнослужащих.

Помимо прочего, «хорватский сценарий для Донбасса» страдает той же болезнью, что и советские предвоенные планы 1940–1941 годов: предполагается, что противник будет находиться в статичном состоянии. В Киеве успешно убедили себя, что в Донбассе живут лишь слабоумные, которые будут смиренно ждать прихода ВСУ.

К российской армии отношение, понятное дело, несколько иное. Но три года карнавального угара даром не прошли: многие на Украине искренне убеждены, что ВСУ действительно способны чуть ли не Москву взять в короткие сроки.

Турчинов своим заявлением о переходе на новые методы войны отрезал пути к отступлению большой группе экспертов, считающих, что нынешний «режим АТО» нужно сохранять еще как минимум на год, в ожидании президентских выборов в России. Их мотивы («победит Навальный и вернет нам Донбасс и Крым»), конечно, смехотворны, но эти сказочники по крайней мере не планируют погнать через минные поля 250-тысячную группировку новобранцев.

Один из главных вопросов – в сроках. Если «ястребы» продавят концепцию наступления, то подготовиться к нему армия сможет в лучшем случае к зиме, а и то и к следующей весне. Это оптимистичные цифры, рассчитанные из профессионального подхода к делу. А так, конечно, можно и с 1 сентября начать – ума и желания хватит.

Лидеры новых правых пользуются падением доверия немцев к официальной власти – у них становится все больше сторонников. Почти миллион беженцев, прибывших в Германию в 2015 году, стал своего рода катализатором для нового правого движения. Страх перед чужаками и их «засильем» ускоряет процессы объединения и ежедневно заставляет вступать в правые ряды все новых и новых «обеспокоенных» граждан.

Все больше граждан Германии сплачиваются против государства, его институтов и избранных представителей. Медленно растущее презрение к демократии здесь сочетается с быстро растущей ксенофобией. Количество агрессивно настроенных правых увеличивается настолько стремительно, что приюты для беженцев полыхают уже почти каждый день.

Пока все это остается уделом радикально настроенного меньшинства. Пока в большинстве те десятки тысяч волонтеров, которые каждый день предлагают помощь учреждениям по приему беженцев. Однако в то же время новое правое движение усиливается, его методы становятся все более искусными, а привлекательность намного превосходит популярность его предшественников. Раньше со словом «правые» часто ассоциировались бритоголовые молодчики в бомберах и армейских бутсах, которым не всегда удавалось наколоть на предплечье английские слова Blood & Honour («Кровь и честь») без ошибок…

Новые правые

Эти уличные радикалы никуда не исчезли, однако сегодня они получают подкрепление: новые правые круги включают в себя представителей буржуазного среднего класса, консервативную интеллигенцию, верующих христиан, недовольных. Они привлекают людей, вообще-то считающих себя левыми, таких как немецкие почитатели Путина, противники глобализации и радикальные пацифисты. Сплачиваются те, кого долгое время считали несовместимыми. Вместе они формируют мощное протестное движение, которое посредством уличных демонстраций и цифровой кампании в интернете радикализует настроения в стране.

Есть много причин ожидать, что и в Германии появится свое «Чаепитие», а это приведет к резкому изменению расстановки политических сил. Согласно последним опросам, правая «Альтернатива для Германии» набирает до 10%. А ведь летом после некрасивой борьбы за внутрипартийное лидерство партию, казалось, ждал крах, да и сегодня она по своему профессионализму едва ли превосходит клуб любителей игры в кегли.

Остальные партии сегодня беспомощно наблюдают за процессами в правой части общества. Вице-канцлер и глава СДПГ Зигмар Габриэль, еще летом заявлявший о необходимости диалога со сторонниками движения «Патриотические европейцы против исламизации Запада» (ПЕГИДА), немногим позднее сдался и стал называть радикальных демонстрантов «шпаной».

Однако больше всего неуверенности правое движение вселяет в Союз ХДС/ХСС. Члены и функционеры буквально разрываются между лояльностью к канцлеру и потребностью сделать так, чтобы христианские партии оставались политической родиной для граждан, которые сегодня отворачиваются от них. Не исключено, что судьба Меркель будет зависеть, в частности, от того, как она построит отношения с новыми правыми…

Скажи, кто твой друг…

Участники акции «Германия – это мы» в Плауэне, собравшей несколько тысяч человек, еще недавно считались умеренным буржуазным ответом дрезденской ПЕГИДА. Здесь не принято размахивать боевыми знаменами рейха и расхаживать с деревянными виселицами с именем Ангелы Меркель. Представители правых партий считались «нон грата». Однако в последние недели настроения в Плауэне тоже стали более агрессивными. Теперь здесь говорят уже не о Федеративной Республике, а о «государстве негодяев». Мало кто из ораторов воздерживался от искушения назвать «предательницей народа» федерального канцлера, незадолго до этого объявленного американским Time «Человеком года». Законопослушные граждане обмениваются гневными тирадами в адрес государства и жуткими историями о чужаках. И такое сочетание старых ресентиментов и новых конспирологических теорий характерно для движения на консервативной периферии политического спектра.

Летом Фонд им. Отто Бреннера, финансируемый немецкими профсоюзами, опубликовал исследование о правом популизме в Германии. Из него следует, что новых правых сегодня можно узнать по тому, что они больше не желают однозначно идентифицировать себя с правым лагерем. Это все осложняет: «Границы между традиционно левыми и правыми позициями становятся расплывчатыми. Эти политики в большинстве своем ставят себя вне рамок классического деления на правых и левых».

Новые правые любят читать ежемесячный журнал Compact. Его главный редактор Юрген Эльзессер раньше входил в «Коммунистический союз», писал для Junge Welt, Neues Deutschland и Freitag. Многие из его комментариев и сегодня вполне могли бы публиковаться в левых изданиях. Да и восторги Эльзессера по поводу Владимира Путина в определенных левых кругах встречают с большим пониманием. Эльзессер поддерживает российскую власть. Прокремлевский Институт демократии и сотрудничества (российская НКО, созданная в 2007 году адвокатом Анатолием Кучереной «для защиты демократии и прав человека в ЕС и США». – «Профиль») участвует в финансировании конференции, проводимой журналом Compact, и выступает в качестве медийного партнера мероприятия.

Институт Льва Толстого в Берлине, основанный осенью 2014 года, тоже входит в число друзей Эльзессера. Институт призван «содействовать германо-российской дружбе» и устраивает языковые курсы, лекции, концерты. Он пытается противопоставить англосаксонскому влиянию «что-то германо-российское», например, путинскую концепцию Евразии. Согласно исследованию венгерского института общественного мнения Political Capital, Россия поддерживает отношения с ультраправыми группировками как минимум в 13 странах ЕС, в том числе со Свободной партией Австрии, «Фламандским интересом» в Бельгии, партией «За лучшую Венгрию» («Йоббик»), «Национальным фронтом» во Франции. Последнему один российский банк в конце 2014 года выдал кредит в размере 9 млн евро. «Немецкие ультраправые много лет пытаются установить контакт с российскими политиками, – считают в немецких спецслужбах. – И Москва этим пользуется».

Огнем и мечом

Большинство спикеров новых правых не прибегают к насилию. Они воздействуют на настроения в стране на съездах, на рыночных площадях и прежде всего в интернете. Тем самым они создают духовную почву, почувствовав которую, агрессивно настроенные националисты считают, что теперь они могут обратить правые лозунги в действия. Неудивительно, что мужчина, напавший с ножом на кандидата в мэры Кельна Генриетту Рекер, проявил себя именно сейчас. На протяжении 30 лет весь город знал о его неонацистских убеждениях, которые, однако, оставались теоретическими. И вот теперь ему показалось, что можно переходить к действиям. «Я должен был это сделать, – заявил он полицейским после покушения. – Иностранные мигранты отбирают у нас рабочие места». В правых кругах этот «акт необходимой обороны» был воспринят с воодушевлением.

Акты насилия со стороны правых резко участились именно в последние месяцы, и они отличаются все большей жестокостью. Так, в ночь на 7 декабря в тюрингском городке Альтенбург неизвестные проникли в типовую многоэтажку, где власти разместили 70 беженцев, после чего на лестничной площадке загорелись две детские коляски, 10 человек, в том числе младенец, получили отравление дымом.

По состоянию на 7 декабря Министерство внутренних дел Германии насчитало 817 «уголовно наказуемых деяний в отношении приютов для беженцев»; по сравнению с 2014 годом количество покушений выросло как минимум в 4 раза, а количество поджогов – в 11 раз. С лета в Германии отмечается резкий всплеск насилия.

Такая динамика «пугает», это «позор для Германии», говорит министр внутренних дел Германии Томас де Мезьер. Реагировать на нее обязаны не только органы безопасности, но и все общество, убежден он. «Мы должны соблюдать бдительность, чтобы ксенофобия и правый экстремизм не проникли в центральные слои общества».

Федеральное ведомство уголовной полиции провело собственный анализ ситуации и констатировало, что часто преступления совершают отнюдь не типичные правые: к ним относится меньше трети из тех, кто попал в поле зрения следственных органов. Большинство же считались гражданами с незапятнанной репутацией вплоть до момента, когда они шли к приютам для беженцев с оружием, стреляющим металлическими шариками, с дубинками или мощными петардами. Чем убедительнее новые правые выставляют себя жертвами враждебного политического класса, тем более мощным оказывается импульс, заставляющий людей обороняться, прибегая к насилию.

Такая новая форма ожесточенного сопротивления являет собой общенемецкий феномен… Проблемы, связанные с политикой в отношении беженцев, как будто созданы «для формирования содержательно-идеологического консенсуса» на правом фланге общества, говорится в одном аналитическом отчете Федерального ведомства уголовной полиции. В результате по всей стране распространяется «националистическая идеология». Объектом ненависти в будущем все чаще могут становиться и те, кто оказывает беженцам радушный прием, предупреждала немецкая полиция еще минувшим летом. Количество покушений в штабах партий или на лиц, обладающих политическими полномочиями, в последние недели резко возросло…

Корни зла

Однако важнее борьбы с симптомами разобраться в причинах такого правового сдвига. Откуда берется такая озлобленность, ненависть к чужакам и «к тем, кто наверху»?

Какие-то вещи могут быть обусловлены глобализацией, плодами которой пользуются прежде всего экономические и политические элиты, в то время как многие граждане полагают, что сталкиваются исключительно с негативными последствиями в форме экспорта рабочих мест, зарплатного демпинга или наплыва иностранных мигрантов и беженцев, которые воспринимаются как угроза.

Похоже, что кризис беженцев фокусирует все скрытые страхи немецкого общества, в результате чего образуется взрывоопасная смесь. Люди национально озабоченные, боявшиеся «засилья чужаков», еще когда во всей округе не было ни одного иностранца, теперь исполнены тревоги за отечество. Критики ислама в связи с большим наплывом беженцев, в основном мусульман, представляют жуткий сценарий «исламизации Запада» или даже немецкого шариатского государства. Социально слабые слои опасаются, что беженцы будут конкурировать с ними за рабочие места или за социальные выплаты. А все разочарованные в политике граждане, и раньше считавшие нынешних народных избранников ни на что не годными, а демократию – слабой формой правления, убеждены, что плохое администрирование кризиса беженцев подтверждает их правоту.

Социологи предупреждают: существенная часть населения Германии давно отошла от того, что принято называть демократическим консенсусом. Эти люди не ходят на выборы, игнорируют партии и практически не читают газет.

Впрочем, восприимчивостью к антидемократическим тезисам нового правого движения отличается отнюдь не только прекариат (люди, не имеющие постоянной занятости. – «Профиль»). Убеждения консервативной части населения в последние годы смещались вправо, что отчасти обусловлено тенденциями в немецкой партийной системе. Существенная часть традиционного электората ХДС и ХСС уже давно не может найти в Германии партию, которая отвечала бы его взглядам. Эти люди дистанцировались от «христианских» политиков, поскольку не захотели поддерживать модернизационный курс Ангелы Меркель, которая за свои вот уже десять лет на посту канцлера сдавала одну привычную позицию за другой. В консервативных кругах с недоумением воспринимали и почти полное уравнивание в правах однополых союзов и традиционных семей, и активное наращивание количества ясельных мест, и введение отпуска по уходу за ребенком для отцов, и отмену воинской службы по призыву, и, наконец, отказ от атомной энергетики. А после того как Меркель заняла радушную позицию в отношении беженцев, последние связи между консервативно настроенными гражданами Германии и ХДС окончательно рушатся.

Ситуация усугубляется тем, что правящая Большая коалиция объединяет почти 80% мест в бундестаге, а обе оппозиционные партии, «Левые» и «Зеленые», относятся к левому флангу. «Альтернатива для Германии», равно как и Свободная демократическая партия Германии (СвДП), осенью 2013 года не смогла преодолеть пятипроцентный барьер. Таким образом, миллионы граждан, придерживающихся более правых взглядов, вовсе не представлены в парламенте.

Поэтому политолог Херфрид Мюнклер говорит о «сужении политического горизонта». «Ось натяжения между политическим истеблишментом и большой частью общества сломана», – считает профессор социологии Хартмут Роза. В этом глубинная причина успеха нового правого движения…

«Альтернатива для Германии»

Ни одна из признанных партий, за исключением «Альтернативы для Германии» (АдГ), в принципе не может рассчитывать, что ее голос будет услышан в новых правых протестных кругах. В начале августа новый лидер партии Фрауке Петри представила на заседании правления план «осеннего наступления». Главные темы: евро и иммиграция. О евро скоро все позабыли – партия сделала выбор в пользу радикального варианта. Функционеры АдГ пытались перещеголять друг друга экстремальными призывами решить вопрос о беженцах, начиная с закрытия границ или изъятия права на убежище из Основного закона и заканчивая правом применения огнестрельного оружия в отношении беженцев – конечно, только «в случае крайней необходимости»…

«Разумеется, своим возрождением мы обязаны прежде всего кризису беженцев. Можно сказать, что он стал подарком для нас», – говорит заместитель главы партии Александер Гауланд, называя при этом мигрантов не иначе как «варварами».

После впечатляющего успеха французского «Национального фронта» многие в АдГ мечтают повторить такой прорыв, став правой «народной партией» Германии. Официально Петри по-прежнему дистанцируется от партии Марин Ле Пен. И тем не менее многие пункты их программ почти совпадают, прежде всего по таким темам, как предоставление убежища, иммиграция и интеграция. И даже в области экономической политики многие их тезисы обескураживающе похожи: «Национальный фронт», как и АдГ, не приемлет Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), а также спасение евро, банковский союз и антироссийские санкции. АдГ, как и «Национальный фронт», с недоверием относится к крупным банкам и концернам.

Кроме того, партийные массы жаждут проявления солидарности с французами. В комментариях на официальной странице партии в Facebook люди интересуются, почему АдГ не отмечает успехи Ле Пен. ПЕГИДА не отказала своим сторонникам в этом удовольствии: «Поздравляем, Марин! Поздравляем, «Национальный фронт»!», – написал Лутц Бахманн на своей странице в соцсети…

«Привратники» и «маэстро дезинформации»

Зачастую сторонники новых правых осознанно бойкотируют классические СМИ и предпочитают получать информацию из собственных источников. На жаргоне немецких специалистов по вопросам коммуникации журналистов принято называть «привратниками»: подобно сторожам у ворот средневекового города, они решают, какие из новостей достаточно релевантны и интересны, чтобы допустить их до умов читателей или зрителей.

Все больше немцев верит, что «привратники» – классические СМИ – скрывают от них важные новости. Например, о том, что изменение климата не так уж и страшно. Или о том, что евро в ближайшее время ждет крах и что АЭС безопасны. Что американцы хотят довести Германию до ручки, а Путин воюет за вечный мир. Поэтому новые правые предпочитают выбирать своих медийных «привратников» самостоятельно и доверяются тем, кто куда радикальней фильтрует и подтасовывает информацию. Их сторонники могут часами переписываться в интернете с единомышленниками и на форумах упиваться своей кровожадностью.

Лидер ПЕГИДА Лутц Бахманн – «маэстро дезинформации». Мужчина, выучившийся на повара и отсидевший за кражи, торговлю наркотиками и неоднократные проникновения со взломом, ежедневно потчует своих друзей по Facebook душераздирающими историями о буднях беженцев: в Оснабрюке пойманный безбилетник-иностранец проявил агрессию; в Шпенге (Северный Рейн–Вестфалия) один афганец приставал к школьнице. Конечно, все это всего лишь «достойные сожаления единичные случаи», иронизирует Бахманн. Когда речь идет о негативных новостях, провокатор безоговорочно верит «лживой прессе». И наводняет свою ленту сообщениями, вписывающимися в его картину мира, будь то проверенная информация или дикие слухи.

О степени радикализации части общества можно судить по тому, что все чаще разжигатели розни не скрывают своих имен, говорит билефельдский конфликтолог Андреас Цик: «Такая радикализация заставляет людей дистанцироваться от большинства в социуме». Кроме того, повышается самоидентификация с группой, усиливается групповая солидарность. Это поняли и организаторы правого движения, которые теперь призывают своих сторонников подписываться под комментариями настоящим именем…

«Белокурые бестии»

Традиционные народные партии могут вернуть себе доверие граждан только в том случае, если сумеют проводить политику, которая будет дистанцироваться от ксенофобии и национализма, но в то же время учитывать чувство непомерной нагрузки и уязвимости, возникающее сегодня у немцев. Иначе, как констатировал в начале декабря в Брюсселе министр финансов Германии Вольфганг Шойбле, результаты местных выборов во Франции не поставят «жирную точку во всей этой дискуссии».

О цели правых идеологов и постоянно растущей толпы их «попутчиков» не следует строить иллюзий ни политикам, ни буржуазному среднему классу. Это та же цель, которую преследовали люди наподобие Карла Шмитта, одного из фашистских идеологов времен Веймарской республики. Они хотят разрушить существующую демократическую систему, чтобы затем построить что-то свое, и не важно, какие конкретно очертания это «что-то» будет иметь.

Один из излюбленных визуальных образов движения – изображение светловолосой женщины со светловолосым ребенком на коленях, которым делятся друг с другом тысячи пользователей Facebook. Внизу подпись: «Германия переживет и ФРГ».

Печатается в сокращении

Так вышло, что 2 дня подряд я посетил два абсолютно разных мероприятия.

В понедельник, 24 октября, в конференц-зале Дома молодежи организация "Наша История" проводила круглый стол на тему " Сталин:герой или тиран".

По формату это было что-то вроде дебатов, сначала свою точку зрения отстаивали сторонница и противник вождя, потом перекрестные вопросы и вопросы от остальных участников.

Уровень дискуссии мне не понравился, было много агрессии как с той, так и с другой стороны, а аргументы были давно известны. "Ни одна жизнь не стоит индустриализации", -утверждал человек, отстаивающий точку зрения, что Сталин тиран. "Ради успехов страны надо чем-то жертвовать"- уверяли сторонники друга всех физкультурников.

На мой взгляд, в дебатах сильнее был противник Сталина, так как вел себя сдержано, был хорошо подготовлен и умело отвечал на вопросы. Сторонница тирана путалась в ответах, искала данные по ходу дискуссии в сети, на мой вопрос, почему в стране не праздновали День Победы до 1965 года, она ответила, что просто фронтовики хотели поскорее забыть боль, а в 1965 решили не забывать, а в память о павших напоминать о том, что было 20 лет назад.

На мой взгляд, аргументы противников были сильнее, но при итоговом голосовании сторонников Сталина в зале оказалось намного больше.

25 октября, в Спартаке, благодаря организации "Православное братство святого Тихона Задонского" проходил показ фильма "Дольше жизни". Это документальная картина 2013 года про АЛЖИР- Акмолинский лагерь жен изменников родины. Дети, выжившие в том лагере со своими матерями, сейчас уже глубокие старики, они рассказывали на камеру о том, что им довелось пережить в те шоды, про детство за колючей проволокой и про судьбу своих родителей.

Показ был бесплатный и зрителей набралось на целых 2 зала. Фильм, несмотря на свою тематику оказался бодрым и жизнеутверждающим. После просмотра, одна из авторов фильма отвечала на вопросы зрителей.

Я вновь заметил в зале сторонников НОД, партии Великое отечество и других просталинских организаций, но они решили себя не проявлять и вопросы не задавали. Самый острый вопрос задал молодой человек, защищавший установку памятника Грозному, со словами, что открыли Ельцин-центр, а при Ельцине людей загубили не меньше, чем при Сталине и Грозном.

Создатель фильма ответила, что в Германии нет желающих установить памятник Гитлеру, потому как есть ряд исторических деятелей, которым можно ставить неоднозначную оценку, а есть ряд тех, чьи преступления весьма однозначны.

Подытожив, я расскажу вам о третьем мероприятии на этой неделе.

С 12 до 14 у памятника Мальденштаму и с 15 до 19 у памятника Никитину братство Тихона Задонского проведет небольшую литургию, а затем чтение имен воронежцев, расстрелянных в годы большого террора.

Если вы не хотите, чтобы подобное повторилось, чтобы не появлялось все больше и больше сторонников "эффективного менеджера", приходите, и озвучьте имя своего родственника, либо имя другого воронежца, который не защищал свою землю на фронтах Великой отечественной войны просто потому, что он до этой войны не дожил…

уже появилась версия, что певец на самом деле не умер, а стал участником и, скорее всего, вдохновителем грандиозной аферы. Вести.Ru собрали мнения в защиту этой на первый взгляд фантастической версии.

"Это может быть очень крутой ход: типа раз - и воскрешение перед турне, - рассуждает ra_one . - Если правда так, то я рад, что он жив и все еще не потерял чувства юмора".

"Джексон мастерски управлял публикой, создавая одну легенду за другой, - пишет Сергей Маликов . - Очень может быть, что новая легенда по масштабности превзошла все вместе взятые в сотни раз… Имя Майкла Джексона - это бренд, регулярно и гениально инициирующий интерес, способствуя извлечению финансового дохода. Уверен, что генератором всех идей, слухов, домыслов и иных ситуаций, вызывающих бури эмоций, является Майкл Джексон. Ну,а кому ещё это было бы нужно? Однако жизненные перипетии последнего десятилетия выбили Майкла из колеи, и заинтересовать собою как персоной у Майкла получалось отнюдь не блестяще. Да ещё и финансовое положение пошатнулось, и Майкл на всех парах стремился к новому "титулу" - банкрот. Но этого не случилось, и высока вероятность, что этого по определению произойти не могло. Ну какой из Джексона банкрот? Он же гений! Смерть Майкла Джексона, прежде всего, была выгодна ему самому. А её инсценировка принесла бы гораздо больший заработок... Исчезновение Джексона позволило бы ему решить ряд вопросов. Как минимум избавило бы его от долгового бремени. Представим, что Джексона украли поклонники, взяли в заложники террористы - но денег на этом заработать практически невозможно, да и искали бы его. А вот инсценировка смерти дала бы иные результаты… На самом деле, заработок на имени Джексона уже начался с 25 июня, когда Google стал распознавать хакерскую атаку в запросах типа "Майкл Джексон", а во всех интернет-магазинах закончились его диски".

Флудия : "Как поклонница творчества Майкла Джексона , я бы очень хотела верить тому, что он жив, а свою смерть инсценировал. Пусть мы никогда его больше не увидим, но парень заслужил пожить последние годы в тишине и покое!"

Antocha : "Наверное, все бы хотели в это верить. Но непонятны все-таки несколько моментов, связанных с его гибелью. Почему его до сих пор не похоронили? Почему в гробу он (если это он) лежал с закрытой крышкой? И куда его увезли после концертной панихиды?"

Voffka : "Очень достойная точка зрения, я бы сказал. Честно говоря, все очень логично и понятно. Вообще странно, что про это никто не подумал до сих пор. Наверное, так и есть. Хотя сложно представить себе всю степень кощунства Майкла. Но если учесть, что в последнее время он, по слухам, стал мусульманином и был членом каких-то сект, то вероятность высока. Если Майкл сектант, то мало ли к чему его готовили и что ему внушили. Знаете, сектанты теряют мораль".

С тем, что Джексон жив, согласна и продюсер Димы Билана Яна Рудковская. "Майкл просто хотел избавиться от долгов, - заявила она в интервью "Аргументам и фактам" . - И лучшим выходом было бы сделать так, чтобы все подумали, что он умер. "Смерть" решила бы все проблемы Майкла: не надо отрабатывать утомительный концертный тур и думать о том, как расплатиться с долгами. Ни для кого не секрет, что в последние годы жизнь звезды катилась под откос. Долги, травля в прессе, застой в творчестве. Вы знаете, что сразу после объявления о смерти во всем мире песни Майкла взлетели на первые строчки хит-парадов, а его диски смели из магазинов за один день? Он мечтал об этом! Мечтал повторить тот фантастический успех, когда его рвали на части, и он действительно был королем".

Яна Рудковская также обратила внимание на поведение семьи Джексонов, которое, по ее мнению, не похоже на поведение близких, когда у них кто-то умер. "Майкл Джексон вернется через два года, и фанаты простят ему эту мистификацию", - считает продюсер.

Журналист Максим Кононенко, известный в Интернете как mrparker , высказал свою гипотезу - о том, что Майкл Джексон если и умер, то не своей смертью. В своем материале в газете "Взгляд " он обращает внимание на то, что Джексон никак не смог бы дать 50 концертов. "Ему 50 лет, он тяжело болен и давно не давал никаких концертов, - пишет Кононенко. - Вся история с этими концертами выглядела как авантюра с самого начала. Было очевидно, что никаких концертов не будет… Концерт Майкла Джексона - это концерт Майкла Джексона. Со всеми его танцами, прыжками и полетами над стадионом с микрофоном в одной руке и трапецией в другой. Я был на двух концертах Джексона в Москве, и уверяю вас, в мире вряд ли найдется еще десяток артистов, которые могут выделывать на сцене такое. И люди, которые купили билеты, ожидали увидеть именно такое. Они не хотели увидеть Джексона в образе постаревшего и потолстевшего Элвиса, которому достаточно было просто стоять перед микрофонной стойкой. Варианты у устроителей были следующие. Первый - отменить концерты… Вариант второй - "возвращение Элвиса". Тогда состоялась бы пара концертов, после чего люди стали бы массово сдавать назад билеты. А это полмиллиарда долларов США. Не подходит. Между тем назначенная дата концертов была все ближе и ближе. Они должны были начаться уже через пару недель. Попробовали "сыграть в дурака" - 10 июня в нью-йоркский суд был подан иск, где говорилось о невозможности выступления Джексона в Лондоне… Одновременно с этим первые концерты были перенесены. Первый концерт был перенесен с 8 июля на 13. А второй концерт - с 10 июля на 1 марта 2010 года! Но все это не решало проблемы. Что 8 июля, что 13 - до них оставалось очень мало времени… Полмиллиарда долларов США. Большой куш. На что можно пойти ради таких денег? На третий вариант… Лично я думаю, что Майкл Джексон умер не своей смертью. Его просто убили".

"Папа Джексон - слишком хороший менеджер и бизнесмен, но плохой актёр, - рассуждает Георгий Литвинов . - То же самое и Джаннет, не говоря уж о других... Я думаю, что они-то хорошо понимают, как глупо смеяться (ФОТО) в окружении папарацци на вторые сутки после смерти сына и брата, ещё до того момента, как тело опустили в землю".

, однако тело артиста до сих пор не предано земле, и причины смерти так и не названы.

Первоначально сообщалось, что в Калифорнии в возрасте 50 лет. Причины его смерти пока официально не объявлены. Когда медики прибыли к певцу домой, он уже не дышал. В состоянии глубокой комы Майкл Джексон был немедленно , однако спасти его врачам не удалось.